ПлаNETа 801: посланческие хроники

... назад и
у него уже отросла изрядная бороденка. - Человек - он стадный.
Отражение не спорило.
Поборов небритость и приняв холодный душ, Максим честно попытался
работать. Проглядел записи детекторов за последний месяц - компьютеры
автоматически отфильтровывали все более-менее необычное.
Ничего выдающегося Максим не открыл. Звезды светили, пульсары
пульсировали, квазары излучали. Человек болтался на куске камня меж двух
звезд и не знал, чем ему заняться.

Максим отправился в шлюзовую. Проверил скафандр, пристегнул фал и вышел
из купола. Оглянулся - сквозь толстую стеклянную плиту на него смотрела
наглая кошачья морда.
- Прощай, котик, - сказал Максим, отстегивая катушку с фалом. В
наушниках запищал тревожный сигнал, он его отключил.
Адгезивные подошвы неплохо держали на камне. Максим шел по прямой -
мимо посадочной площадки, у которой через два месяца возникнет корабль, мимо
черных квадратов рентгеновских датчиков, уложенных на грунт. Странно, ведь
маятниковый корабль на самом деле и сейчас находится здесь... пусть даже с
исчезающе малой вероятностью. Дисциплинированно читают книги по агрономии
молодые немцы, трудятся шоумен и психолог, возникают короткие путевые романы
и бурные ссоры, экипаж контролирует работу систем жизнеобеспечения - потому
что больше на корабле контролировать нечего. Романтики межзвездных полетов
не получилось. Нет и в помине могучих звездолетов, чьи ревущие двигатели
подрывают основы мироздания и законы физики. Нет нуль-транспортировки, чтобы
мгновенно преодолеть путь от звезды к звезде. Только теснота, давка, запах
потных тел и грязной одежды. Космические каравеллы, ползут к новому
звездному берегу, поселенцы и экипаж сходят с ума от скуки...
Максим специально свернул и прошел через центр площадки, где должен
будет материализоваться корабль. Помахал руками, поулюлюкал.
И двинулся дальше, пока свет купола не исчез за близким горизонтом.
Там он медленно, не делая резких движений, лег на камни и стал смотреть
в небо.
Все в мире оказалось пустым и ненастоящим.
Нет ни любви, ни приключений, ни чуда.
Максим подождал, пока яркая звездочка Солнце взошла над ним и сказал:
- Здравствуй.
Солнце не ответило. Даже у белой горячки есть свои законы - звезды не
умеют говорить.
Под этим самым светом, что коснулся сейчас его глаз, Максим поссорился
с Ольгой. Раз и навсегда. Любви не существует, Кот прав. Есть только ловушка
для глупцов.
Стоило ли вообще рваться на Точку Равновесия? Ведь есть, наверняка есть
нормальные астрофизики, которые дневали и ночевали бы у приборов, не пили
самогон и не разговаривали с животными? Впрочем, таких не берут в
космонавты. Науки нынче тоже нет. Вместо ученого - шут.
- Мне незачем к тебе возвращаться, - сказал Максим уходящему за
горизонт Солнцу.
Солнце выплывало в зенит еще три раза. И каждый раз становилось все
более и более обычной звездой.
Предупреждающе пискнул компьютер скафандра - кончилась половина запаса
кислорода. Вскоре сигнал будет верещать не переставая. Плевать. Ходить за
него скафандр не сумеет. Такие скафандры есть только в дурной фантастике -
вместе с могучими звездолетами, хитрыми Чужими и настоящей любовью.
Почему-то не было страшно.
А потом включилось радио.
Максим даже вздрогнул от шороха. Там, на Станции, кто-то нажал кнопку
на пульте. Максим догадывался, что кнопку нажала пушистая черная лапка -
глупое животное постоянно норовило забраться спать на теплые приборы.
- Ну, зараза, скажи мне что-нибудь, - попросил Максим.
В наушниках шелестело. Аппаратура прилежно усиливала слабые кошачьи
шаги. Потом Кот лег и заурчал.
- Говори же! - крикнул Максим. - Почему ты молчишь?
Кот мурлыкал - тихо, уютно. Наверняка, он слышал его голос. Но он
никогда не умел говорить, потому что был всего лишь котом - любившим поспать
на хозяйских коленях, полакать молоко или поохотиться за мышами.
- Ну скажи что-нибудь, - сказал Максим. - Скажи, и я вернусь. Еще
успею, наверное... Скажи! Тебе же плохо будет, дурак, одному!
Кот мурлыкал. Он лежал на теплой приборной доске, слышал голос
хозяина - недовольный голос. Хозяин сердится, что он лежит на приборах, -
понимал Кот своим маленьким кошачьим умом. Но хозяин был где-то далеко, и
прятаться не требовалось...
- Ты еще не понимаешь... - прошептал Максим. Маленькая звезда - Солнце
- снова взошла над его головой. - Любовь - она как воздух... ее не
замечаешь, пока на есть. Вот если я не вернусь... а я ведь не вернусь.
- Хватит, - раздраженно ответил Кот. - Любовь и шантаж несовместимы!
- Еще как совместимы, - откликнулся Максим. - Ну, уговори меня!
- Возвращайся, - попросил Кот. - Никакой любви не существует, но... Два
месяца, а вокруг - только мыши! Это ужасно! И я не смогу налить себе молока!
- Ответ неправильный, - сказал Максим. - Любовь - это не только эгоизм.
- Прошу тебя, - нервно сказал Кот. - У тебя еще есть шанс добежать.
Я... я очень хочу, чтобы ты вернулся. Нет, я вовсе не люблю тебя, но мне
нравится спать с тобой под одеялом.
Максим засмеялся:
- Ты повторил слова одной женщины, Кот, - сказал он. - Но ответ
неверный. Любовь - это не только удовольствие.
- Здесь только камни и звезды,- сказал Кот. - Мыши не в счет. Здесь
одиноко... даже для кота. Вернись!
- Ты почти прав, но не совсем, - ответил Максим. - Любовь - это не
только страх. Ну? Заверещал сигнал - кислорода осталось ровно на обратный
путь.
- Я не знаю, что сказать, - признался Кот. - Я не знаю, что такое
любовь. Я всего лишь кот. Ты бы еще мышей попросил с собой поспорить! Или
конопляный куст, что растет в углу купола, на философский диспут вызвал! Я
кот, кот, понимаешь? Животное, не умеющее говорить! Ты придумываешь себе
собеседника и пьешь самогон. Ты даже решил героически задохнуться. А тебя на
Земле ждет мама! И миллиард женщин - кроме той дурехи, что считала любовь
ловушкой для простаков, эгоизмом, сексом и страхом одиночества! А та дуреха
была всего лишь слишком молодой, чтобы полюбить! Ты пробовал снова с ней
встретиться, Максим? Или думаешь, что все и всегда должны идти тебе
навстречу? Я-то пойду, я лишь твоя фантазия. А она ждет, чтобы ты пришел
первый. Пусть через год, два, три года - но пришел!
Максим посмотрел на всходящее снова солнце. Далекий луч уколол его в
зрачок - быть может, это был тот самый фотон, что когда-то отразился от его
глаз и ушел в небо.
- Поздно, тебе уже не успеть... - вздохнул Кот.
- В баллоны всегда закачивают больше воздуха, чем положено по
инструкции, - сказал Максим. - Это защита от дурака. Я успею. Я-то знаю, что
такое любовь.

Обратно с Барнарда летело немного пассажиров. Молодой человек,
отсидевший полугодовую вахту на Точке Равновесия, их приятно удивил.
Хвастался проделанной научной работой и написанной за последние два месяца
диссертацией, очень смешно рассказывал, как от одиночества разговаривал и
даже ругался со своим котом, как гнал самогон в построенном
предшественниками аппарате, а под конец даже нашел кем-то заботливо
выращенный куст конопли, но выполол его с корнем. Похоже было, что время он
провел с большим удовольствием - что даже удивительно для такого весельчака
и жизнелюба.

- Купи кошку, - сказал Максим.
Он был в отпуске и о делах старался не говорить. Но приехавший к нему
голландский астрофизик через месяц улетал на Точку Равновесия.
- Почему кошку? Почему не кота? - голландец на миг задержал ручку над
органайзером. Он был очень серьезен и деловит - почти как немецкие агрономы.
- Обещал... - туманно объяснил Максим.
Голландец записал. Он знал, что надо доверять советам бывалых людей.[more]`